Иванов – Разумник
Разумник Васильевич
(наст. имя и фам. Разумник Васильевич Иванов; 1878 – 1946)
Критик, историк литературы и общественной мысли, философ.
Жил под Ленинградом, в Детском Селе (бывшее Царское Село). Вот как поэт Н Гумилев в 1921 г. выразил свое отношение к переименованию этой дачной местности под Петербургом:
Не Царское Село – к несчастью,
А Детское Село – ей - ей!
Что ж лучше: быть царей под властью
Иль быть забавой злых детей?
Р.Иванов-Разумник учился на физико-математическом факультете Петербургского университета. В 1903 г. обвенчался с Варварой Николаевной Оттенберг. В 1908 г. в семье родилась дочь Ирина.
Был близок к партии эссеров, заведовал литературным отделом их газеты «Знамя труда», а полсе ее закрытия в июле 1918 г. работал в журнале «Знамя» той же ориентации. Там печатались А.Блок, Андрей Белый, С.Есенин, О.Мандельштам.
Белый познакомился с Ивановым-Разумником в мае 1913 г., когда вел переговоры с издательством «Сирин» относительно передачи ему рукописи романа «Петербург». Белый впоследствии вспоминал, что на творчество Иванова-Разумника его натолкнул дядя Георгий Васильевич Бугаев, «которому очень понравилась книга «О смысле жизни». Дядя открыл только начавшего печататься Иванова-Разумника. Через него я и начал читать произведения человека, с которым позднее всей жизнью связался».
Также тепло о первых встречах с Ивановым-Разумником вспоминал и С.Есенин: «Я приехал в Петербург в 1915 г. Ал. Блок оказал на меня влияние не своими произведениями, а своими беседами со мной. То же и Иванов-Разумник». Во время Февральской революции Белый гостил у Иванова-Разумника в Царском Селе, где и познакомился с С.Есениным.
Дружба между писателем и критиком, возникшая после возвращения Белого в 1916 году в Россию из Швейцарии, базировалась на общности литературных вкусов и идейных воззрений. С 1919 г. их объединяла работа в Вольной философской ассоциации, где Белый был председателем Совета «Вольфилы», а Иванов-Разумник – товарищем председателя. В 1921 г. Белый уехал в Германию, что ослабило связь с Ивановым-Разумником, который в принципе неодобрительно относился к эмиграции, хотя, впрочем, для Белого готов был сделать исключение. В 1922 году Белый из Берлина писал матери, жившей в это время в Петрограде: «Мне очень хотелось бы, чтобы Ты поняла, какой прекрасный человек Разумник Васильевич: бывай в «Вольфиле».
В 20-х годах Иванов-Разумник был одним из ближайших друзей и интимнейшим корреспондентом А.Белого. Они ведут обширную переписку. В ноябре 1923 г. Белый писал Иванову – Разумнику: «Милый, глубоко любимый Разумник Васильевич, - конечно, когда я думал о возвращении в Россию, я думал о возвращении к милым и близким друзьям (трудно человеку прожить одному: а ведь, разорвав нашу жизнь с Асей, после кончины мамы я остался один); жизнь для меня как-то есть жизнь с близкими; и этими близкими я считаю нескольких человек: Вас, Клавдию Николаевну (Бугаеву), Алешу (А.С.Петровский), Сережу (С.М.Соловьев) и др.». Бывая в Петрограде, а затем Ленинграде, Белый обязательно посещал Иванова-Разумника в Царском (Детском) Селе.
6 марта 1926 г. Белый настойчиво приглашал Иванова-Разумника приехать погостить к нему в подмосковный поселок: «…когда кончится Ваша «деловая» неделя в Москве, устроим вторую неделю, кучинскую: приезжайте ко мне в Кучино; и поживите у меня. Вдвоем будет очень уютно у меня, захватите с собой работу: в Вашем распоряжении будет стол и покой; … в Кучине – тихо, пустынно, прекрасный воздух; и все – располагающее к тихим вечерним беседам; будем справлять чайные «мистерии»; я так об этом мечтаю. Я сериозно зову Вас к себе; ведь я никого почти не вижу, редко куда высовываюсь, никаких «литературных» связей у меня нет; из «современности» я выведен; литературно живу бобылем; и весь смысл моей жизни – работа да настоящие душевно-духовные отношения к отдельным людям; если бы их не было – как знать, чем бы кончил (вот оно нынче как «кончают»: Есенин!!!)» (А.Белый – Иванову – Разумнику).
И Разумник Васильевич не заставил себя долго ждать: приехал в Кучино 2 апреля 1926 г. Белый записал в дневнике: «Приезд Р.Иванова. Жизнь с ним вместе (3 недели)».
Многие современники удивлялись дружбе столь разных людей, какими были Иванов-Разумник и Андрей Белый. Степенный, рассудительный, неторопливый в своих суждениях и поступках Разумник Васильевич был полной противоположностью Андрея Белого.
О своем друге и единомышленнике Белый писал: «Вы стали мне самым дорогим человеком; нет дня, чтобы я мысленно не апеллировал к Вам. В минуты тягчайших жизненных испытаний, когда опускалися руки и казалось, что дух жизни меня покидает, я вспоминал двух-трех близких людей: «Нет, стоит жить когда, где-то рядом работает, трудится тот-то и тот-то, когда Разумник Васильевич нам показывает пример самоотвержения, стойкости и благородства». И дух жизни ко мне возвращался» (А.Белый – Иванову-Разумнику; 09.03.1924).
Из письма А.Белого к Иванову: «…при всей моей любви к уединению, я не люблю уединения; люблю уединение с другом, с немногими друзьями: все-таки я натура социальная; да и живешь – то ведь для других, с другими….». Андрей Белый всегда был рад видеть друга у себя в Кучине. Вот как он писал в январе 1927 г.: «Огромная есть потребность всячески пожить вместе – поговорами, покуриваньем, прогулками по снежному лесу, самоварным чаем, если хотите – черным псом Пираткою, котиком Барсиком… Уж не знаю, чем Вас соблазнить!». После пребывания в Кучино Разумник Васильевич признавался: «Зато всегда буду помнить Кучино и наши всенощные бдения; спасибо Вам за все». 12 января 1927 г. Р.В. Иванов снова был в Кучине у Белого, накануне они виделись в Москве у Мейерхольда, где Борис Николаевич читал свою драму «Москва». Затем были приезды 15 и 16 января. Борис Николаевич читал Разумнику Васильевичу воспоминания о Штейнере, написанные в Кучине. На следующий день Иванов – Разумник был уже у М.Пришвина в Сергиевом Посаде.
25 декабря 1927 г. Белый в письме сообщил Иванову-Разумнику: « …признаюсь Вам по секрету: я в периоде антропофобии; определенно никого не хочу видеть; единственный смысл – увидеть Вас да Дмитрия Михайловича (Пинеса); с Вами, у Вас будет легко; везде – трудно; я, как никогда,- «кучинский бирюк».
3 мая 1928 г. поздно ночью Борис Николаевич пишет письмо Иванову-Разумнику: «Дорогой и сердечно любимый друг! В день отъезда из Кучина, за 2 часа до отъезда получил Ваше письмо; и страшно обрадовался; несмотря на то, что пространства нас отделяют, и завтра мчусь к Арарату, за тысячи верст, я в этих последних годах почти невиданья с Вами все более и более ощущаю духовную в ритме с Вами; прямо говорю: Клавдия Николаевна, Вы, Алексей Сергеич (Петровский), еще одна, две души, - и все, с кем есть чувство глубокой связи. Человеческие отношения подчинены особым законам; если бы их осознать, - какая огромная революция произошла бы в быте жизни; и «Блок» не погиб бы от «Любы» + «бекетовщины». В конце письма Белый спрашивал согласия Разумника Васильевича войти в небольшой круг друзей, которых он хочет отметить в своем литературном завещании. Среди них он назвал и Петра Никаноровича Зайцева, о котором я уже упоминала.
Следующий приезд Иванова-Разумника в Москву и в Кучино, был в сентябре 1928 г. (с 6 по 10). Разумник Васильевич приезжал в Москву для подписи под первым нотариально заверенным литературным завещанием Андрея Белого.
В мае 1930 г. Иванов – Разумник снова гостил у Белого - с 28 по 31. В дневнике Белый отметил: «Приезд Р.В.Иванова». 30 мая: «Читал Разумнику «Маски». 31 мая: «Провел вечер с Р.В. Ивановым. Простился с ним».
Весной и осенью 1931 года, уже покинув Кучино, Белый жил по соседству с Ивановым-Разумником в Детском Селе, и это был период их особенно тесного общения. Тогда же обострились и давно копившиеся разногласия между ними, что привело к постепенному отчуждению. Р.В. Иванов – Разумник, спустя много лет, вспоминал об отношениях с Андреем Белым: «Давняя дружба соединяла нас, но за последнее время стали омрачать ее непримиримые политические разногласия; не то, чтобы черная кошка пробежала между нами, но черный котенок не один раз уже пробовал просунуться – с тех пор, как в книге «Ветер с Кавказа» Андрей Белый сделал попытку провозгласить «осанну» строительству новой жизни, умалчивая о методах ее». (Р.Иванов-Разумник «Писательские судьбы»). Главным камнем преткновения в их отношениях стало отношение к современности. Иванов-Разумник свидетельствовал, что Андрей Белый утверждал тогда, что современность открыта для осмысления, а значит и для признания. Возможно, это было связано с тем, что советская власть на какое-то время «отступила» от него и писатель решил ответить ей взаимной «благодарностью»? Мир, который прочно «засел» в Иванове-Разумнике, казался Белому давно прошедшим. Его Он искренне недоумевал, почему нельзя принять мир нынешний, почему надобно вечно ждать пришествия иных, лучших времен?
Иванов-Разумник так и не смог простить Белому его откровенного заигрывания с марксистской идеологией и просоветской направленности его позднего творчества, проявившихся в романе «Маски», и особенно в книге «Мастерство Гоголя», над которой Белый работал осенью 1931 г. в Детском Селе. Белый, в свою очередь, увез из Детского обиду на Иванова-Разумника на неприятную критику дорогих ему произведений и глубинное, как ему казалось, непонимание со стороны человека, которого считал своим другом. В предсмертном дневнике, в записи за 13 сентября 1933 г., Белый, уже неизлечимо больной, писал: «… период дружбы с Разумником 1916 год – 1921, с 23 года отношения не углубляются, а скорее с усилием поддерживаются: то идут вперед, то падают, разлагаясь; и уже с 26-го года во мне крепнет протест против Иванова-Разумника. К 30 году я вечно про себя злюсь на «ослиное упорство» Разумника, а 4 месяца, прожитых у него в Детском в 1931 году, обернулись ужасом и негодованием. Все рухнуло под руинами в октябре 1931 года. С 31 года он для меня «законченный» человек; и жена его тоже». Вследствие этого в конце 1932 года переписка писателя и критика прекратилась.
Иванов-Разумник работал над воспоминаниями о Есенине и других литераторах для издательства «Academia», но эти воспоминания были изъяты органами НКВД при его аресте в начале 1933 г. С февраля по сентябрь он сидел в одиночной камере. Был приговорен к ссылке в Новосибирск на 3 года, который затем заменили Саратовом. Белый не поддержал бывшего друга в этот трудный период, не возобновил переписку, что было расценено Ивановым-Разумником как трусость и дало основание для новых обид. В саратовской ссылке и настигло его известие о смерти Белого. Сначала узнал о случившемся из газетных публикаций, потом – из писем знакомых.
В феврале 1935 г. Иванов-Разумник с сожалением писал из Саратова директору Гослитмузея В.Д.Бонч-Бруевичу об утрате воспоминаний: «… близкая дружба связывала меня с А.Блоком и А.Белым, но именно потому я не мог в своих воспоминаниях, предназначенных для немедленного издания, написать все то, что я знаю о тяжелой душевной трагедии, надломившей творчество обоих в самом его начале: пока живы их родные и близкие – об этом сказать нельзя. То же самое – о Ф.Сологубе, с которым я провел стена в стену последние два года его жизни; то же и о Сереже Есенине, путь которого в 1914-1920 гг. проходил на моих глахах».
После смерти А.Белого Иванов-Разумник вовзобновил переписку с Клавдией Николаевной. В связи с этой трагедией былые обиды отступили, а все разногласия оказались несущественными, мелкими и преодолимыми. В 1936-1937 гг. Иванов-Разумник находился в Кашире. В последний раз арестован в сентябре 1937 года. Отверг все предъявленные обвинения и после почти двухгодичного пребывания под следствием освобождён «за прекращением дела». За год до освобождения Р.Иванова-Разумника умер его сын Лев. В октябре 1941г. Иванов-Разумник жил в Пушкине, под Ленинградом. Занявшие город немцы вывезли его в Восточную Пруссию, где до лета 1943 года он вместе с женой был заключён в лагерь для перемещённых лиц. Затем жил в Литве, Германии. Написал воспоминания о своей жизни после 1917 года («Тюрьмы и ссылки») и о писателях в Советской России («Писательские судьбы»).
Скончался Р.Иванов-Разумник в Мюнхене.